Читать интересную книгу Deja Vecu [Уже пережитое] - Георгий Кузьмин

Стоп!

Вор из подворотни издевается надо мной? Какой «инфантилизм», какой «пубертатный возраст»? Это вообще он сказал?

– Что? – забыв про еду говорю я. – Она какая? Какой у неё возраст?

– А что? Вы думали, если родители алкаши, значит и я отброс? Между прочим, я книги читаю и иногда в школу хожу!

– Сюрприз, блин…

Лёня оказался лучше, чем можно было представить – бесстрашный, умный, непокорный, внимательный, быстрый на язык, с сильным характером. Самый подходящий материал для харизматичного лидера, за которым пойдут толпы. Ну если не толпы, то девчонки точно должны застенчиво ломать свои пальчики под натиском его зеленых «кинжалов».

– Да уж, что-то мне говорит, что она у тебя не первая, – раскидываю слова в перерывах между «ложками».

– А то! – наглец даже приосанился от такого мужского комплимента, на секунду забыв о еде. – Но их хрен поймёшь. А как вы своей предложение сделали?

– О! Это было забавно – я подловил кучу народа в торговом центре…

– Подловили?

Ой-ой, если бы мой язык принадлежал разведчику, то уже на первом задании ему бы запретили обратный въезд на родину.

– Ну, есть у меня один секретик… Не важно! Короче, подговорил кучу людей, заплатил им, заплатил торговому центру, чтобы они целый час никого не впускали, кроме моих людей, и дал всем задание – по моему хлопку замереть на месте.

– Зачем?

– Для эффекта как будто время остановилось.

– И как, получилось?

С третьего раза! Тогда оказалось что не все понимают команду «хлопну в ладоши», пришлось корректировать.

– А то! – моя очередь выпячивать грудь колесом.

– Круто. И сколько вы уже вместе?

– Настоящий мужской разговор, нам не хватает сауны, футбола и чипсов. Восемь лет назад мы женились.

– Круто. И что, ни разу не сомневались?

– В смысле?

– Ну, типа что эта не та женщина, которая должна быть с вами.

– Нет, никогда.

– А вдруг вы ошибаетесь?

Эх, мальчик, если бы только знал…

– Нет, я никогда не ошибаюсь.

– Ага, – прыснул он. – Тоже мне!

– Поверь, Лёнь, – я уже приучен к такой реакции, поэтому смутить ей или завести в диалектический конфликт меня крайне сложно. – Поверь, я тот человек, который никогда не ошибается.

Лёня хотел было открыть рот для возражений, но его опередил один из посетителей, сидящих за соседним столиком: «Тогда мне вас очень жаль». Мы обернулись, и увидели небритого молодого человека, украшавший себя копной волос, очками в модной оправе и пиджаком с имитацией заплаток на локтях. Его вид просто кричал «Я творческая личность, и баста!». В добавок на его столе стоял раскрытый ноутбук, кидавший на своего хозяина ровное свечение.

– Это почему же, позвольте поинтересоваться? – любопытствую я.

– Ну, это долго объяснять… – смутился он.

– А мы никуда не торопимся.

– Понимаете, – поправил он очки выглядывая из ноутбука. – Вся история человечества опоясана религией. Куда ни плюнь, везде найдётся своё эзотерическое учение, или метафизическое объяснение природы и человека. За семь тысяч лет, которые достоверно известны истории, ни одна раса, ни одна цивилизация, ни одно человеческое скопления не обходилось без фантастического учения о богах или пространстве где зарождается первозданная энергия.

– А если я не верю ни в то, ни в другое? – попытка провокации с моей стороны.

– Заметьте… М-м?

– Александр.

– Максим, – представился он, и от этого совпадения мурашки начали свое торжественное восхождение по моей спине. – Очень приятно! Заметьте, я говорю не про веру и личные убеждения, а про религии и историю. Так сложилось, что мифологическая константа у всех вероисповеданий разная и получается это из-за множества факторов – время, место, культурно-историческая масса.

– Ой, да ладно! – встрял Лёня. – У скандинавов Тор молниями хреначил, наш Перун такой же, в Греции Зевс, и все завоевали это место.

– Да, на первый взгляд есть некая схожесть сюжетов и мифологических персонажей, но все же это абсолютно разные истории со своей идентичной философией. Славяне пропагандировали три пространства «правь», «явь» и «навь», в которых течение времени, энергии и сущности вещей было абсолютно разным. Скандинавы описывали своих богов аж в девяти мирах Эдды, которые должны были пережить свой апокалипсис, но почему-то с точки зрения уже произошедшего. То есть течение времени у них описывает своеобразную ленту Мёбиуса – то что должно произойти, уже произошло, но нас к этому только готовят. У греков же старшие боги есть сущность явлений, младшие боги их зримое или символическое воплощение, а их окружение так или иначе взаимодействуют с нами в природе.

– Ну хорошо, – поднял я руку вверх, останавливая этот поток мифологического ликбеза. – Я-то тут причем?

– Я это вёл к тому, что у всех религий есть одна основная задача – подготовка к загробной жизни. С этой точки зрения ошибки в земной жизни очень важны. Всё время, пока мы здесь, нами строится, как бы это сказать, – он пощелкал пальцами, находя подходящее слово. – Каменная лестница для перехода на следующий уровень.

– Карма, – кивнул я.

– Да, можно и так сказать. Когда человек ошибается, он должен исправить или преодолеть то, что сделал, создавая некий клей между ступеньками. Трудности и исправление помогает укрепить наш дух, сделать нас опытней и сильнее в этой жизни, чтобы в следующей идти дальше. Без клея лестница рухнет, и я даже боюсь предположить, что ждёт человека после жизни, который совершенно не ошибается. Наверное, колесить по вечному кругу или идти вниз на предыдущие «лестницы».

От слов «колесить по вечному кругу» мне стало жутко не по себе. Меня всегда воротило от мистических бредней, да и в этот раз мой разум сопротивлялся со стойкостью последнего повстанца, но ведь мой ежедневник и есть «мистификация» в моей реальности.

– Простите, а как ваша фамилия, если не секрет? – вспоминаю я об истиной цели поездки.

– Не секрет, Фрунзин. А что? – есть, попался, «вторая сторона договора».

– Извините, а вы не вспомните, двенадцать лет назад вы заключали договор аренды на неделю…

– С книжным магазином, – спокойно продолжил сосед по столику. – Конечно помню! Про эту историю все мои друзья знают, да я никогда ничего и не скрывал.

– Не поделитесь?

– Мне прислали странную инструкцию, документы на мое имя и вознаграждение. Мы с ребятами тогда проверили несколько раз – вроде все чисто. Вот я и воспользовался загадочной помощью.

– Помощью? – эта история имеет намного больше общего с моей, чем я предполагал. Неужели он тоже предприниматель? – Какой помощью?

– Мы тогда задумали открыть музыкальный клуб, у которого была концепция вне времени и формата. Ну и как всегда – амбиций море, а денег хватало только на сосиску в тесте. Поэтому та сумма нас спасла. И вот!

При этих словах он обвёл рукой помещение и улыбнулся. Меня же ждало новое открытие – я внезапно осознал, что никогда не связывался с теми, кто что-то создает. Трудности в бизнесе, нехватка финансов или угроза банкротства – да, но чем именно занимаются мои должники, меня никогда не волновало. Те, кто передали мне ежедневник наоборот знали, что делали. Их средства не пропали даром, а ушли в созидание.

Черта под «Итого» становилась чернее некуда. Кто хозяин ежедневника, и что за сила за ним стоит – большая тайна. Если у меня есть карма, то я её почти уничтожил, и что принесёт мне вся эта история – непонятно.

– Прости, – предпринимаю последнюю попытку. – А был обратный адрес на конверте с инструкцией и договором?

– Нет, не был. Иначе, я бы поблагодарил этих людей.

Это тупик.

Глава 7

Возраст: 33 года

Место: Москва

Сырая земля с тяжёлым стуком падала на крышку гроба, с каждым взмахом лопаты всё больше скрывая последнее пристанище покойника. Эти звуки гигантским молотом вбивают в меня ледяной кол от макушки до самых пяток, будто меня пригвоздили к промёрзлой земле, парализуя любое желание двигаться. Похороны всегда вгоняли меня в тупой ступор, и мысли теряются где-то в районе груди глухой пробкой, от которой и дышать тяжело, и говорить не хочется, и аппетит терялся на несколько дней вперёд.

Однако моей Анюте было гораздо хуже. Два дня назад её словно выключили, когда она узнала о смерти своего брата. До того активная и жизнерадостная девушка искрила по нашей квартире идеями и планами, заполняя пространство вокруг себя теплым уютом. Услышав телефонный звонок, она спрыгнула с дивана, успев стукнуть меня по плечу своим кулачком, и поговорив по телефону исчезла в самой себе. Снаружи от неё осталось только выбеленное лицо и стеклянный взгляд. Моя жена не плакала, не закатывала громких рыданий со стонами и причитаниями. Нет, не было ничего подобного. Аня просто ни на что не реагировала, до самых похорон оставаясь ходячий мраморной статуей, огромными партиями запихивающая в себя противно пахнущие лекарства.